интервью Арина Тетерина
Художник Иван Пархоменко – путешественник. Это выяснилось сразу после его рождения. Родился Ваня под южным солнцем Краснодарского края, но пробыл в тёплых краях недолго. Отец Вани – военный лётчик – вместе с семьёй постоянно перемещался из города в город… Можно сказать, что рос Иван «в дороге». В пути он собирал образы, складывал их в мешок своего восприятия.… А, потому как был путешественник Иван ещё и художником, образы эти должны были обязательно превратиться в рисунки. И сейчас Иван Пархоменко – рисующий гражданин мира.
Иван рисует с самого детства, сколько себя помнит. Его картины украшают частные коллекции в городах России, Англии, Франции, Австрии, США. Мир Пархоменко – это сказка, чудо повседневности. Социальные процессы на полотнах Пархоменко – это движение человеческой энергии. И это магическое движение превращает прекрасных женщин в рептилий, священники становятся каннибалами, а сам Пархоменко выглядит при этом слегка разочарованным. О разочаровании, символах, взглядах, движении вперёд мы с ним и поболтали.
- Когда вы начали рисовать?
Иван: Тяга к рисунку проявилась у меня года в полтора. Это моё начало. Рисую уже 34-й год. Такой у меня стаж, получается. В Липецке я получал художественное образование, посещал различные курсы повышения квалификации. Рисовал портреты, натюрморты, горшочки, кувшинчики всякие. Руку набивал. Всё было в стиле реализма.
- А сейчас ваши работы, скорее, в «сказочном» стиле сюрреализма. С чем это связано?
Иван: Повлияла в какой-то степени сказочная литература. «Руслан и Людмила», например. В этом произведении я почувствовал глубокий второй смысловой ряд. И тем образам, которые стали рождаться во мне, более всего подходит именно такое воплощение, «сказочный» стиль. Так появились картины «Новый мировой порядок», «Матриархат», «Крушение».
- Расскажите, как вы пришли к основной тематике своего творчества?
Иван: Я, будучи молодым человеком лет шестнадцати, начал смутно сознавать, что в мире происходит что-то непонятное, странное. Армия потом у меня была, насмотрелся там всякого (хмурится). Я много наблюдал, изучал разную литературу, соотносил её с реальной жизнью… Мне всегда были интересны социальные явления, способы управления различными процессами, законы Вселенной. Мне нравится отражать то, что происходит в обществе. И сейчас я понимаю, что это интересует очень многих. Многие хотят понять, кто на самом деле «у руля». Мироустройство – вот, по истине, завораживающая тематика.
- В ваших картинах общественные процессы не выражены буквально. Работа с символами предпочтительнее?
Иван: Живопись полна символов. Что-то надо буквально понимать, что-то нет. Необязательно вырисовывать какой-то процесс. Достаточно просто обозначить его. Та же рыба – это символ христианства. Нарисовал рыбу – вот тебе и христианство! Пытаюсь свои какие-то придумывать изобразительные образы. Порой думаешь, что сочинил что-то новое, а люди увидят и в момент мои символы расшифровывают. Выходит, что я ничего не придумываю. А просто подключаюсь к информации. Рисую по наитию, а потом выясняется, что я точно попал в символ.
- Расшифруйте какие-нибудь.
Иван: Сложно отобразить такие явления, как «совесть», «мера» или рождение чего-то нового. Вот, например, некоторые видят мою картину «Матриархат» и говорят: «Ну, это женщина на лошади. Что тут может быть такого?» А, между тем, вспомните «Купание красного коня». Конь – это народ. Красный цвет символизирует революционное движение. Вот, и на моей картине женщина оседлала коня – народ. Я показал, что она неправильно держит вожжи, откинулась, глаза закрыла, думает о чём-то своём, не понимая, куда двигается. Так на конях не ездят! Вот вам и матриархат!
- На вашей картине «Причастие» изображена жутковатая посиневшая рука, с которой стекает кровь. Эту кровь собирают в сосуды священнослужители. Это выпад против религии в целом?
Иван: Религия – это одна из причин, по которой происходят войны. Христиане, мусульмане, иудеи никак земли свои не поделят. Насколько я знаю, Бог один, пророки одни – Иисус, Магомед, Будда. Но на религиозной почве почему-то все разодрались. Эта картина как раз символизирует то, что истинного Бога забыли, священники закрыли его ширмой от людей. В данном случае я имел в виду христианство. Некоторые спрашивают – почему я не проехался по католикам или адвентистам, например. Я рассчитывал на наш менталитет, Россия всё-таки православная страна. И крестили наш народ «огнём и мечём». Но здесь подразумевается любая религия, любая церковь. На картине я изобразил смертный одр, проколотую руку Христа. А попы – работники церкви – собирают христову кровь в сосуды. Она чудесным образом превращается в вино, или вино символизирует кровь… В общем, запудривание мозгов, по-моему. И пьют люди эту кровь-вино и едят тело пророка. Вот такой каннибализм получается! Я с детства привык, что я всё буквально понимаю, я так буквально и нарисовал. 
- Была ли острая критика?
Иван: Пока нет. Хотя, я думаю, что будет. Один человек мне сказал: «Очень хорошая картина. На неё можно молиться». А обвинений в богохульстве пока не было.
- А хотелось бы написать картину, которая бы отражала желаемое мироустройство, картину-мечту?
Иван: Честно говоря, у меня есть такая мысль. Я если задачу внутри себя поставил, думаю, воплощение не заставит себя долго ждать. Нужно образы подкопить. Сейчас я отражаю, то, что реально вижу, то, что есть. Ведь многим людям непонятно происходящее. Некоторые всё ещё думают, что странами управляют президенты (смеётся). А ведь есть ещё кто-то над ними. И я не о Боге говорю. Я отражаю то, что чувствую. А потом ко мне просто подходят и говорят: «Спасибо, Иван!» И это есть плата за мою искренность.
- Но ведь это не единственная плата за ваше творчество. Ваши картины охотно покупаются. Дорого?
Иван: По-разному бывает. Когда называешь цену, кто-нибудь говорит: «Ого! Почему это столько стоит?» Я, например, тоже удивляюсь, когда картина стоит 12 тысяч евро, предположим. Почему же она столько стоит, а люди покупают? У меня цена, я считаю, приемлемая – от 5 тысяч рублей. Я работаю на себя и для других. И прибыль моя, конечно, бывает разной. От вдохновения многое зависит. Но зато, я свободен.
- А муза у вас есть?
Иван: Муза – это страна моя, Россия…
